Вот краткая информация о здешних технологиях была как раз кстати. Интернет, автомобили, авиация, бытовые… приборы. Черт ногу сломит, конечно, но приноровиться со временем можно. Особенно порадовала эта штука, предоставляющая открытый доступ ко всем знаниям, собранным человечеством. Крайне полезная вещь!

Хотя, сколько бы пользы она ни принесла, я был слишком вымотан данным чтивом для того, чтобы обременять себя новым. Необходимо дать мозгам возможность обдумать хотя бы это, так что, свернув свиток, спрятал его под подушку. Как только буду убежден в том, что досконально запомнил написанное, сожгу его. На всякий случай.

Следующим препятствием между мною и сном стали светильники. Спустя минут десять я всё же нашел способ потушить электрические свечи, именуемые лампочками, разделся и погрузился в царство богини сна.

Таковой здесь, правда, не поклонялись, но и я никогда не слыл истово верующим…

Проснулся я с первыми лучами солнца. Скорее, по привычке, нежели по надобности, зато ранняя пробудка избавила меня от нежелательных встреч с новыми родственничками и этих до невозможности приторных семейных завтраков в высшем обществе.

Так что вместо того, чтобы нагнетать и без того накаленную добела обстановку в особняке своим присутствием, решил сразу же отправиться в город на поиски подходящего мастера.

Надежда, как известно, умирает последней, и при отсутствии оного рассчитывал хотя бы на какую-нибудь наводку. Что-то подсказывало мне, что все пути рано или поздно заведут меня в Аравийскую Империю, но против такого приключения я не буду. Были бы еще у Марка какие-нибудь средства на то, чтобы вырваться из-под отчего крыла…

Судя по информации, полученной из свитка, на руках у меня имелась лишь банковская карта с парой сотен тысяч рублей на балансе. В переводе на монеты Скардии выходит не такая уж малая сумма. Но, справедливости ради, не настолько большая, как хотелось бы. Для сравнения, убийство алого дракона, известного как Арата, обошлось мне примерно в триста тысяч рублей. Даже в триста десять, но это уже лирика.

На часах было около шести, когда, собравшись в дорогу и спрятав клинки в найденную сумку с лямками, я спустился на первый этаж. Казалось бы, весь особняк спит спокойным сном, но как бы не так. Стоило пройти в фойе, и дворецкий выскочил буквально из ниоткуда в одной сорочке, загораживая мне проход.

— Доброго утра, господин-с!

— Доброго… — протянул в ответ, немного попятившись.

— Это вы хорошо придумали, господин-с! Кто рано, как грится, встает, тому Троица подает-с!

— Ну, может быть, — недоверчиво поглядывал на его кривляния, сдвинув брови.

В сочетании с диковинной манерой речи, он напоминал, скорее, шута, нежели дворецкого. Разумеется, вслух я этого не сказал. Мало ли, кого еще я в этом мире повстречаю. Не всех же под привычных мне людей подстраивать.

— Мне сообщить водителю о том, что господин изволит-с отбыть из дома?

— Сообщи.

— Сию минуту, господин-с. Сию… вот только одеться бы. Две минуты, господин-с! Две минуты!

Скороговоркой проговорив последние слова, усатый мужичок скрылся за приоткрытой дверью, ведущей, вероятно, в его каморку. Я же облокотился на столик с декоративной вазой и уже пожухлыми цветами в ней.

Его помощь была очень даже кстати. Сам бы я не сразу догадался, где тут обитают водители расчудесных автомобилей. Тех самых карет, между прочим, которые я изначально принял за магические. Технологические — вот более применимое к ним слово.

Так уж получилось, что научный прогресс в Скардии остановился на печатных машинках. К сожалению, ездить на них было нельзя.

Дворецкий вернулся аккурат через две минуты, как и обещал. От нечего делать я отследил его пунктуальность по настенным часам и был приятно удивлен.

— Вот так вот, еще немного, вы не обессудьте, господин-с… — бормотал он себе под нос едва слышно.

Наскоро обувшись, мужичок птицей выпорхнул за дверь исполнять возложенные на себя самого обязанности. Я же неспешно натянул ботинки и вышел следом на крыльцо.

Прохладный утренний воздух бодрил. Вдохнул его полной грудью, но вместо ожидаемой расслабленности меня охватило чувство ностальгии. В Скардии было теплее, даже зимой.

Несмотря на поспешные действия дворецкого, водитель притормозил напротив крыльца только минут через десять. Автомобиль… Да, именно на этом чудо-транспорте я добирался сюда вчера, и он же был кратко описан в свитке Эзекиля.

Не думаю, что в скором времени инженеры моей родины сумеют соорудить нечто эдакое. Вот было бы у них больше энтузиазма и страсти к новым открытиям, а не жажды наживы… Тогда, может быть, научный прогресс Скардии сдвинулся бы с мертвой точки.

Нет лучшего способа подорвать веру в богов, если люди станут богами самим себе. Чудеса могут быть рукотворными, и изобретение этого транспортного средства — наглядное тому доказательство.

— Доброе утро, господин. Сегодня вы ранняя пташка.

Водитель распахнул перед мной дверь в салон и, кивнув ему, я уселся на обитое черной кожей сидение. Здесь пахло чем-то терпким и сладковатым, будто бы где-то внутри висел мешочек со специями. Не то что кареты аристократов, где нос способен уловить лишь запах влажного дерева и лошадиного дерьма.

— Куда вы желаете отправиться? — осведомились у меня.

— Для начала, туда, где сытно кормят, — ответил, глядя в окно на жеманно улыбающегося дворецкого. — После — сообщу.

— Как вам будет угодно, Марк Демьянович.

Мы плавно тронулись с места. Так, словно полетели по воздуху. Сложно было бы отбить в этом транспорте задницу.

— У вас есть конкретные пожелания?

— Нет. Лишь бы в такую рань меня пустили за порог.

— Понял.

Всего лишь второй день моего пребывания в этом мире, а я уже соскучился по вонючим придорожным корчмам и пьяным рожам городской стражи. Может, и здесь найдется нечто подобное?

Глава 7

Какой-то придорожный трактир в глуши…

Более века назад…

— Ты когда-нибудь любил? — спросила у меня женщина, в которую я был влюблен.

— Нет.

— И это о многом говорит, Даггер! — весело ухмыльнулась она, подхватила кружку темного эля со стойки и припала к ней губами.

— Например? — вскинул я бровь.

Осушив добрую половину тары, она со стуком вернула ее обратно, вытерла губы от пены тыльной стороной ладони.

— Например… например о том, что ты — законченный эгоист, который думает лишь о наживе. О том, что благие цели «Юстициус» — всего лишь ширма, за которой ты скрываешь свои истинные неблагопристойные намерения, вот о чем!

— А еще законченный лжец, — подкинул я дров в костер ее выводов. — И трус, скрывающийся за людьми, которых нанял на грязную работенку.

— Я думала, что это и без того очевидно, — повела она плечиками. Каштановые локоны блеснули в свете факелов.

Даже сейчас я мог с точностью воссоздать в голове образ Сансы. Ее глубокие карие глаза, россыпь веснушек на носу и щеках, обветренные губы. Хотя с превеликим удовольствием забыл бы.

— Но даже учитывая мои эгоизм, лживость и трусость, я оставил тебя в живых, а себя — без награды, — напомнил ей о своем недавнем провале.

Заказ на отъявленную воровку. Тридцать золотых монет за эту дерзкую девку. Уже прикидывал, каких хороших скакунов приобрету для новобранцев ордена, если бы не один нюанс в лице младшего брата Сансы, ради лечения которого ей и пришлось пуститься во все тяжкие.

В моей практике и прежде возникали спорные моменты. Справедливость супротив репутации и тугого кошеля. Даже взвешивая все риски, я выбирал первое, и теперь меня нагло обвиняли в эгоистичности…

— Только потому, что я больше пригодилась бы тебе живой, нежели мертвой. Хотя если сам господин Даггер соизволил лично пригласить меня в орден, моя жизнь хоть чего-то да стоит.